Читать книгу "Маленькая рыбка. История моей жизни  - Лиза Бреннан-Джобс"

Взрослые, кажется, считали, что учеба важнее всего, но я решила, что они просто не понимали, какое удовлетворение приносит популярность, возможно, потому что сами были слишком старыми или уродливыми, чтобы быть популярными, и потому завидовали. Я считала, что мама такая же, поэтому я воспринимала все ее правила относительно одежды и сережек как отчаянное желание не дать мне получить то, что уже недоступно ей.

Я намеренно одевалась вызывающе, но, когда была со взрослыми, которыми восхищалась, и видела, что им не нравился мой внешний вид, мне казалось, будто они смотрели мне прямо в душу, а там возникло нечто ветреное и распутное, что уже невозможно искоренить. Какая-то порочность, какой не было в моих друзьях. Однажды я гостила с ночевкой у тети Линды в ее квартире во Фремонте.

– У тебя есть бойфренд? – спросила она.

– Мне бы хотелось, – ответила я. Она дала мне послушать свою любимую песню, Get Outta My Dreams, Get into My Car.

– А твоя любимая? – спросила она.

– Не знаю, можно ли тебе сказать, – ответила я. – Это песня Джорджа Майкла.

– Которая?

– I Want Your Sex, – ответила я. Она, нахмурившись, отвернулась.

В «Нуэве» мы иногда занимались в библиотеке. Это была открытая комната в конце двух параллельных коридоров, по обеим сторонам в ней тянулись ряды книг на низких полках. Посередине стояли стул и три дивана вокруг – мы сидели на них, когда Дебби, библиотекарь, читала нам вслух о том, из чего делают зубную пасту. Оказалось, что в основном из мела, а сам мел – из костей морских обитателей, которые жили тысячи лет назад, умерли, осели на дно океана, их кости спрессовались, а потом были измельчены. Дебби была высокой и красивой, с коротко стриженными каштановыми волосами, в очках с толстыми стеклами в позолоченной оправе. Она носила длинные юбки из плотной ткани в рубчик. Ее кожа как будто состояла из двух слоев: восковый белый поверх красного – и когда она сердилась, красный просвечивал сквозь белый.

Когда она заканчивала читать вслух, мы должны были тихонько читать сами. Меня книги не интересовали, мне хотелось болтать с Кейти, Кейт и Еленой, которые были послушны и не отвлекались, если только рядом не было меня. Я была безразлична к учебе и тормошила друзей, подбивала их бездельничать вместе со мной. По этой причине Дебби следила за мной пристальнее, чем за остальными.

Для отвода глаз я положила книгу на колени и стала перешептываться с Кейти и Кейт. Мы сидели дальше всех от Дебби, спиной к полкам, вытянув ноги, прижавшись друг к другу локтями, и шептали на выдохе – согласные слегка клекотали.

Казалось невозможным, что Дебби может услышать нас с такого расстояния. Но она была тут как тут: она сердито смотрела с высоты своего роста, лицо полыхало красным.

– Лиза, – сказала она и показала на другой участок ковра, слишком далеко, чтобы болтать. – Сядь там.

Оказавшись в изоляции, я достала с полки случайную книгу и, открыв, обнаружила картинки с голыми женщинами, изображенными в мельчайших деталях – вплоть до волос на теле и комочков на сосках.

Я отодвинулась подальше, в самый дальний угол, и прижимала книгу к себе так, чтобы если Дебби поднимет глаза, ей был бы виден только профиль. Усевшись на пол, я снова открыла ее и склонилась над страницами, чтобы разглядеть получше. Мое сердце забилось чаще: в середине книги на развороте было пять изображений одной и той же женщины, проходящей пять стадий физического развития.

От картинки к картинке груди набухали и соски увеличивались. Волос на теле становилось больше, а курчавые волосы на голове, наоборот, из длинных стали короткими. Вначале она была без очков, но на четвертой картинке они появились и остались на пятой. Одна нога была одинаково повернута вправо на всех картинках. Она улыбалась как ни в чем не бывало, не помня себя и будто не подозревая, что голая. Словно она была бумажной куклой, должной принять участие в деловом совещании, но ее одежду еще не успели вырезать.

Последовательность напоминала виденные мною схемы эволюции человека, от шимпанзе до финальной стадии, где изображенный в профиль Homo sapiens устремлялся за пределы страницы навстречу цивилизации. В начале он был косматым, а заканчивал путь почти безволосым; с женщиной же происходило наоборот. В конце у нее появлялись волосы, а вначале – гладкое тело нежно-розового цвета, почти однотонное, если не считать сосков и волос на голове, как у меня. И если прямоходящий человек, казалось, стремился к новым возможностям за пределами страницы, то женщина стояла неподвижно, развернувшись к смотрящему широкими бедрами, и улыбалась так, будто хотела остаться именно там, где была.

Я знала, что у взрослых женщин есть грудь, бедра и лобковые волосы. Но я не знала о промежуточных стадиях, и именно это становление больше, чем первая и последняя стадии, волновало и вызывало отвращение. Мне хотелось посмеяться над картинками, но вместе с тем я не могла отвести от них взгляда.

– Елена, смотри! – прошептала я, когда та проходила мимо.

– Ого! – сказала она, садясь рядом.

– Т-с-с, – прошептала я и посмотрела поверх полки на Дебби, которая разговаривала с кем-то из учителей.

– Я как вот эта, – сказала Елена, показывая на лобковые волосы на второй картинке. Тонкие волоски, сквозь которые проглядывала кожа.

Меня удивила ее откровенность. Мне-то казалось, что мы просто дурачимся, смотрим на картинки с другого края Вселенной, поэтому ее тон застал меня врасплох. До этого момента я была своей, потому что нашла книгу, а теперь превратилась в изгоя, потому что у меня еще не было ни волос, ни груди.

– Я тоже, – соврала я. Эта книга вызывала во мне тот же трепет, тот же страх и тепло в животе, что и фотографии голых женщин на страницах Playboy.

– Но грудью я больше похожа на эту, – призналась Елена, показывая на третью картинку, где груди были еще маленькие, но уже отбрасывали тень. До этого я думала, что все части тела эволюционируют синхронно от фазы к фазе. Неужели существовали смешанные варианты?

– А у меня как на первой, – сказала я.

Она перевернула страницу: там оказались изображения покрытых волосами лобков крупным планом. «Лобковые волосы, – говорилось в книге, – у разных женщин занимают разную площадь». На одной картинке они выдавались полукругом в сторону живота, на другой граница была ровной, отчего получился треугольник, на третьей волосы образовывали V-образный выступ, похожий на вдовий мыс на лбу, только наоборот. «У некоторых женщин лобковые волосы растут в форме сердца», – говорилось в книге, стрелка указывала на третью картинку. Я и понятия не имела, что такое возможно. И страстно возжелала, чтобы мои волосы были в форме сердца.

Я не замечала Дебби, пока она не подошла так близко, что ее юбка загородила свет. Книга служила доказательством, что она была права на мой счет.

Она без улыбки нагнулась над нами. Я подумала, что она сейчас разразится гневной речью о порочности моей натуры или снова изолирует меня от остальных. Но вместо этого она протянула еще одну книгу о половых отношениях и половом созревании с картинками голых людей. Когда мы ее почти закончили, Дебби подошла и, улыбаясь, дала следующую. Ее улыбка была доброй, но глаза поблескивали, как будто здесь таился какой-то подвох. Она продолжала снабжать нас книгами: в библиотеке было по меньшей мере еще шесть таких томов, хотя я никогда их раньше не замечала. Следующие несколько дней мы с ее дозволения внимательно их изучали, как будто это был вполне обычный нужный предмет, вроде истории или математики.